Археологи во время работ в районе строительства трассы «Таврида» под Севастополем обнаружили полевой лагерь русской армии времён Крымской войны (1853-1856 года), сообщили в пресс-службе Института археологии РАН.

«Общая площадь объекта археологического наследия, представляющего собой остатки военного полевого лагеря, составляет 21 тыс кв. метров. Выбор места расположения бивуака определялся, вероятно, наличием в этом месте питьевой воды – территория лагеря была разбита в верховьях небольшой, в настоящее время почти полностью заплывшей аллювиальными наносами, балки, которая является отрогом широкой, простирающейся на несколько километров, Чёрной балки», – говорится в сообщении.

Русский лагерь был найден во время разведок в районе строительства трассы «Таврида» к востоку от Инкерманской бухты, на правом берегу реки Чёрной на заросшем лесом плато Мекензиевой горы. Специалисты обнаружили несколько объектов археологического наследия, которые получили название «Русские бараки времен Крымской войны 1853-1856 годов». В мае-июле этого года археологи провели на месте лагеря раскопки.

Впервые на Мекензиевой горе археологи изучили остатки построек и сооружений, связанных с военно-полевым лагерем. Мощность исследованного культурного слоя достигала 0,6 метра. В границах исследованной площади зафиксированы остатки не менее 24 построек (типовых палаток или бараков) вытянутых в четыре линии, а также несколько расположенных бессистемно малых палаток или «балаганов». Выявлены печи нескольких типов: как сложенные из кирпича на глиняном растворе, так и сооруженные «насухо» из местного рваного камня. Среди последних выделяется печь с горизонтальным дымоходом, над которым могли размещаться лежанки. Несмотря на то, что большое количество артефактов в предшествующие десятилетия было выбрано грабителями, при проведении археологических работ сплошным раскопом была собрана значительная коллекция находок, среди которых медные монеты Российской империи мелких номиналов, отчеканенные в том числе и в 1851-1853 годах. Также археологи обнаружили многочисленные находки деталей военной униформы (пуговицы, фрагменты «чешуи» подбородочных ремней касок, пряжки на ремни, накладки на патронные сумки (в том числе – «гренада о трёх огнях» прекрасной сохранности), а также – детали вооружения (фрагмент черенка и клинка саперно-артиллерийского тесака, латунное устье кожаных ножен, накладки на рукояти, предохранительная скоба спускового крючка ружья, элементы ружейного прибора (распыжовник), железные воронки для засыпки пороха). В значительном количестве обнаружены латунные капсюли для ружей с ударными замками и свинцовые снаряды для ручного огнестрельного оружия (всего 905 предметов), причем представлены все типы пуль для гладкоствольных ружей и нарезных штуцеров, стоявших в то время на вооружении российской армии. Среди десятков пуговиц военной униформы – металлические (латунные) как гладкие, так и с изображениями гренады, якоря, якоря и топора. Встречена и одна пуговица от чиновничьего мундира с гербом Витебской губернии.

В исследованных постройках больше всего (6 экземпляров) обнаружено, вероятно, относящихся к униформе Суздальского пехотного полка (возможно, – Великого князя Михаила Николаевича егерского полка), по три экземпляра – вероятно, Владимирского, Елецкого и Тобольского пехотных полков (или Углицкого, Брянского и Колыванского егерского полков), по два экземпляра – вероятно, Московского, Минского и Селенгинского пехотных полков (или Бородинского, Житомирского и Охотского егерских полков), в единичных экземплярах – пуговицы других пехотных или егерских полков и одного уланского полка.

Кроме того, обнаружены многочисленные предметы быта (ножи, ножницы, кресальные кремни, подковы), керамические и медная курительные трубки, фрагменты фаянсовой посуды, керамических горшков и кувшинов, многочисленные целые и фрагментированные стеклянные бутылки с вогнутыми воронкообразными днищами (для шипучих вин) в том числе – с клеймами London, обойные гвозди – возможно, остатки обивки мягкой мебели, железные кованные детали телег или двуколок.

В результате проведенных археологических разведок, кроме объекта археологического наследия «Русские бараки», частично исследованного раскопом, выявлено ещё восемь аналогичных объектов, связанных с бивуаками различных полков, стоявших на Мекензиевой горе и на расположенных западнее Инкерманских высотах. Кроме остатков временных лагерных построек и печей, выявлены остатки фундаментов построек Мекензиева хутора и земляная насыпь полевого укрепления – вероятно, позиция одной из артиллерийских батарей.

Полученные археологические материалы впервые позволяют уточнить состав воинских подразделений, стоявших около года в бивуаках на Мекензиевой горе в качестве заслона, не дававшего противнику перерезать стратегическую коммуникацию – дорогу с северной стороны Севастополя на Бахчисарай и Севастополь, по которой в сражающийся город постоянно подходили резервы, подвозили боеприпасы и провиант. Собрана детальная информация об организации и планировке военного полевого лагеря середины XIX в., получено представление о жизни и быте солдат и офицеров Российской армии, находившихся длительное время в полевых условиях в бивуаках в период первой обороны Севастополя.